Идеальный герой - Страница 16

— Восхитительна! Совершенно восхитительна! Усевшись напротив него, посетительница расправила юбки на коленях.

— Эта вещь стоит целое состояние!

— Я и плачу целое состояние! За нее и за другие вещицы, которые вы мне принесете.

— Да, — хитро заметила она. — И я могу только догадываться, как вы можете приобретать такие вещи.

— Перестаньте! — укоризненно сказал он. — Можно ли осуждать меня? Почему только богачам позволено удовлетворять свои желания? Двадцать лет я жаждал обладать этими сокровищами. Ваш покойный муж Арман разделял мое увлечение сокровищами Египта. О, он был настолько великодушен, что позволял другим любоваться ими в часы досуга! Он решил подарить свою коллекцию музею, однако я не обладаю столь широкой натурой.

— Ничего не имею против вашей страсти, — холодно сказала женщина. — Як тому, какими способами вы удовлетворяете ее.

— А, вы имеете в виду свою причастность. Помилуйте, несколько вещиц, украденных из древних пирамид, которые иначе попали бы на рынок произведений искусства! Я не могу тягаться с владельцами частных коллекций и музеями. Однако мне повезло, что вы сохранили связи с Франсуа, помощником хранителя музея.

— Да, — сказала она, — и я должна платить ему. Что-то мелькнуло в его глазах.

— Боюсь, появилась небольшая проблема. Ее глаза засверкали.

— У нас есть соглашение!

— И оно будет соблюдено, — раздраженно сказал он. — Просто произошла небольшая задержка в передаче денег.

— В передаче денег, — повторила она. Лицо Роксбури стало суровым.

— Этот проклятый разбойник Магпай собирается ограбить меня, — резко сказал он. — А Франсуа настаивает на золоте.

— Понимаю. Возможно, тогда будет некоторая задержка в доставке товара.

— С вашей стороны, мадам, неразумно угрожать мне. Вы знаете, с кем имеете дело. Ни один из нас не хотел бы потерять все, чем располагает, ведь так? — Он любовно погладил головной убор статуэтки и еще раз с восхищением осмотрел ее. — У каждого из нас есть своя цель. Как вы уже заметили, это взаимовыгодное соглашение, разве нет?

Ее остренький подбородок задрался кверху.

— Я не хочу ничего иметь от этого.

— Но вы же имеете, — возразил он. — И вы знаете, что произойдет, если вы попытаетесь одурачить меня. Одно мое слово, и вы не сможете появиться ни в одном уголке Европы. Ваш секрет выйдет наружу. Имущество, унаследованное вами, будет утрачено. Стоит мне сообщить, что у вас уже был муж, ваш брак с Арманом будет признан недействительным! Вы потеряете все, что унаследовали после смерти Армана. Ваша жизнь будет окончена.

— Я любила Армана!

— И вы любили все, что он вам дал. Но я человек любознательный. Как насчет моего брата? Что вы скажете о Джеймсе? Его вы тоже любили? Он мертв, мадам, он утонул, а вы живете. Мне были известны ваши планы, вы знаете. Я всегда недоумевал, что вы нашли в Роксбури. Он никогда не был ни богат, ни знатен. Джеймс всегда воображал себя светским человеком. Признаюсь, именно он научил меня ценить прекрасное. — Его пальцы продолжали ласкать статуэтку. — Но Джеймс всегда был жизнелюбом, гоняющимся за удовольствиями. Как вы знаете, он взял с меня обещание молчать, когда я догадался о ваших отношениях. Мужчина на многое способен, — продолжал издеваться он, — из любви к женщине! Но и без него вы прекрасно устроились, ведь так? Смею заметить, в качестве жены Армана Лемье вам жилось гораздо лучше!

— Вы хитрый, коварный человек. И совершенно безжалостный.

— Благодарю вас, мадам.

— Это не комплимент.

— Тем не менее я принимаю ваши слова за комплимент. Он снова погладил статуэтку и отставил ее в сторону.

— Когда прибудет следующая вещь?

С холодным видом она проследовала к двери.

— Я сообщу.

Его глаза блеснули.

— Я с удовольствием предвкушаю нашу следующую встречу.

К его удивлению, она промолчала.

Когда Дейн подъехал к лесному домику, горизонт начал светлеть. Ночь прошла безрезультатно. Несколько часов он напрасно прождал появления дилижанса и, разочарованный, возвратился в свое убежище.

Он расседлал Персиваля и отвел в конюшню. Беспокойные мысли не оставляли его. «Неужели преступник что-то почуял?» — размышлял Дейн. Он вспомнил Филиппа. Итак, тот жаждал острых ощущений. Пусть Филипп и заявил о своем желании побыть на его месте хотя бы одну ночь, но вряд ли он получил бы удовольствие, лежа в засаде в такой ненастный вечер.

Огонь прогорел, остались лишь тлеющие угли. Дейн подбросил еще дров, постоял, наблюдая, как вверх взметнулось пламя, затем подошел взглянуть на свою пленницу.

Она спала, посапывая, на подушке и отвернулась от него. Дейн вздохнул с облегчением. Слава Богу. Конечно же, она снова будет изводить его утром, язвительная, с горящими глазами. И снова встанет вопрос… Что ему с ней делать?

Вздохнув, он сел, чтобы снять сапоги. Он слишком устал, чтобы искать ответа. У него не было желания и не хватало остроумия сражаться с таким язычком, как у нее. Он совсем выбился из сил. Сидя, Дейн снял сапоги и рубаху. Несколько часов отдыха — вот что ему нужно, тогда он будет готов встретить новый день и неожиданно свалившуюся на него подопечную.

Приподняв край одеяла, он скользнул в узкое пространство, стараясь не потревожить ее. Она не шелохнулась, значит, крепко спала. Дейн закрыл глаза.

Сон свалил его. И во сне он грезил. О ней. О прелестной Джулианне. Ему чудилось, что она склоняется над ним. Она добра и нежна. Ее прекрасные волосы разметались по его груди. Ему чудилось, что он видит, как она парит над ним, как протягивается одна маленькая ручка, как она легко касается его живота.